Стигматизация аналитической концепции гендера как идеологии

С момента смены политического режима в Венгрии в 1989 году авторка выделяет три смысловых узла, которые возникли и кристаллизовались в дискурсы «гендерной идеологии» и «гендеромании». Такое переприсваивание ключевой категории феминистического анализа – серьезный выпад, целью которого является не только стигматизация и остракизм критического потенциала «гендера», но и угроза самому его существованию. В тексте  Эржебет Борат рассуждает об особенностях этих изменений и предлагает поливокальную модель значения, которая всегда открыта для критики. Такая социально обусловленная модель нужна, чтобы вернуть себе гендер как критическую категорию анализа, созданную для развенчания идеологической потребности патриархальных институций вос/производить неравные властные отношения как данность. (Полностью текст читайте на украинском языке)

Манифест Черного феминизма

В 1977 году «Коллектив реки Комбахи («Combahee River Collective»), радикальная Черная феминистская группа, опубликовали «Манифест Черного феминизма» («Black Feminist Statement»), который оказал большое влияние на формирование феминисткой, левой и социалистической мысли. «Манифест Черного феминизма» появился в контексте до сих пор актуальных дискуссий о гомогенности феминистского движения, игнорирования проблем расизма и ксенофобии, а также проблематичности белого либерального феминизма. Манифест поставил под вопрос такие универсальные категории, как «женщина» и «глобальное сестринство». Активистки Коллектива реки Комбахи, выступая против капитализма, гетеро-патриархата, расизма, либерального индивидуализма, стремились найти новые формы коллективных представлений о публичном пространстве, радикальных квир-политик и свободы. В постсоветском контексте этот манифест практически неизвестен. Мы считаем, что манифест озвучивает важные теоретизации, которые, будучи созданы на географическом западе, при этом предоставляют примеры радикальных феминистских представлений и сопротивления. Перевод манифеста на русский язык может создать пространство для осмысления трансформативных радикальных солидарностей, а также для рефлексии взаимосвязи постсоветских феминистских практик с расовыми, колониальными и имперскими идеями. Коллектив реки Комбахи подчеркивает важность перенесения в центр внимания маргинальных опытов небелых людей, чьи тела и идентичности являются постоянным объектом нападений, игнорирования, систематического насилия, а также основным ресурсом эксплуатации в рамках режима глобального капитализма. Ключевые слова: расизм, антирасистский феминизм, Черный феминизм, интерсекциональность, социализм.

Слушайте аудиоверсию манифеста

Присвоение феминизма: гендер, милитаризм и Резолюция 1325 Совета Безопасности ООН

Резолюцию 1325 Совета Безопасности ООН часто называют ключевой. Но, несмотря на еёреволюционный потенциал, я утверждаю, что Резолюция была разработана посредством гендерированных дискурсов, почему и стало возможным еёиспользование в милитаристских целях. Основываясь на постструктуралистской феминистской теории международных отношений, я рассматриваю Резолюцию как дискурсивную практику и утверждаю, что то, как ООН концептуализирует и интерпретирует гендер и безопасность, позволяет государствам использовать радикальный смысл Резолюции для легитимации и нормализации милитаристских практик и для замалчивания антимилитаристской критики. Чтобы показать это, я изучаю гендерированные дискурсы, лежащие в основе Резолюции, и указываю на два основных пути её милитаризации (включая текущую милитаризацию в Республике Армения). (Полностью читайте на украинском и английском).

Слушать текст в аудиоформате (на украинском)

Автоетнографія як феміністичне самоінтерв’ювання

Низька теорія (передмова до книжки «Квір-мистецтво неуспіху»)

У книжці «Квір-мистецтво неуспіху» я обґрунтовую необхідність не так переглянути стандарт «склав* / не склав*», як зруйнувати саму логіку успіху та невдачі, таку типову для нашого суспільства. За певних обставин неуспіх, втрачання, забування, розбирання, руйнування, невідповідність, незнання можуть, зрештою, відкрити креативніші, взаємодійніші [more cooperative], несподіваніші способи буття у світі. Бути неуспішними – це те, що квір-люди роблять і завжди робили винятково добре; для квір-людей неуспіх може бути стилем, згадаймо Квентина Криспа (Quentin Crisp), або способом життя, згадаймо Фуко (Foucault), і це засадничо відрізняється від безжального сценарію успіху, заснованого на принципі «пробувати знову й знову». Якщо успіх вимагає таких значних зусиль, то, можливо, в тривалій перспективі неуспіх є легшим шляхом, і він принесе інші винагороди.